Я мыслю - следовательно, есть чем.
Я был маленький.
читать дальше
А лампочка была большая. И пыльная. Раньше она освещала кухню сквозь кокон оранжевого абажура, но сгорела. Внезапно. С громким таким "Хлоп!", знаете, как обычно они сгорают, лампочки то есть. В это время я сидел на кухне в углу и ловил таракана. А папа мыл посуду. Холодной водой, потому что злой жэк отопление горячее отключил. Когда мне про это рассказала бабушка, объясняя, почему я сегодня не буду купаться (а купаться я очень любил, когда был маленький!), я сразу представил себе этого жэка - такого большого дядьку с лысиной, усами, дубинкой и хвостом селёдки, застрявшим между желтыми редкими зубами. И заплакал. Я тогда был маленький и не знал, что мальчики не плачут, так что, я думаю, это простительно. И меня долго утешали и в итоге дали большую шоколадную конфету. Чуть позже, уже во вменяемом возрасте, я понял, почему взрослыми так настойчиво культивируется легенда о том, что мальчики не плачут - дело в том, что взрослым просто жалко конфет. Так вот, вернёмся на кухню. Лампочка вдруг погасла, и папа от неожиданности уронил хрустальную вазу, которую он в тот момент пытался отмыть от остатков салата, недоеденного гостями. И сказал плохое слово. Тоже от неожиданности. Но очень плохое, хотя и одно. Я его, конечно, не запомнил, а жаль - знал бы теперь, что взрослые должны говорить от неожиданности. А то ваз хрустальных, чтобы ронять, не напасёшься. А ваза, кстати, сказала только "Дзинь!", ну, или что-то типа того - я плохо помню, всё-таки, давно всё это было. Так вот, значит, папа уронил вазу, ваза разбилась, а я заплакал. Потому что в темноте не смог поймать таракана, и тот, испугавшись папиного слова и отнеся его, наверняка, на свой счёт, юркнул в свою тараканью щель вместе с усами и затаился до времени. Итак, папа, совершенно не боясь темноты, верно расставил приоритеты и для начала, после пары минут таинственного шебуршания в условиях ограниченной видимости геройски заменил лампочку. А уже потом взялся за сына. То есть за меня - у него на тот момент был единственный сын, по моим сведениям. Взялся он, значит, за меня и попытался меня успокоить. Но не тут-то было - фиаско в неравной борьбе с тараканом настолько выбило меня из колеи, что ничто, кроме пары килограммов шоколадных конфет, компьютера или костюма Человека-Паука (только чтобы паутину пускать можно было!) не могло мне помочь. Однако папа на то и папа, чтобы находить выходы из безвыходных положений. Он отнёс меня в комнату, посадил на диван и торжественно вручил мне сгоревшую лампочку. И тут-то я понял, что, пожалуй, с конфетами я погорячился. Лампочка была гораздо интереснее. И я приступил к исследованиям, а успокоенный папа вернулся на кухню и возобновил свои манипуляции в отношении грязной посуды. Итак, по результатам органолептического исследования выяснилось следующее. Лампочка тёплая. Значит, может даже, живая. Лампочка не круглая, а странной формы, как будто если бы взяли мяч, приклеили к нему крепко-крепко суперклеем (я однажды приклеил суперклеем кошку к стене, так что продукт испытан!) стакан железный и как следует за него потянули. Вот такой вот формы была лампочка. Ещё она ни капли не светилась (я даже грешным делом сначала подумал, что меня грязно обманули и никакая это не лампочка), зато была прозрачной. Но прозрачность её была нарушена - когда я посмотрел сквозь лампочку на кошку (к тому времени уже давно отклеившуюся, но всё равно сторонящуюся меня), кошка превратилась в такого страшного монстра, что я чуть не испугался и впредь смотреть сквозь лампочку на каких бы то ни было живых существ остерегался. А вот на неодушевлённые предметы сквозь лампочку смотреть было забавно - они становились такими, какими хотели быть - то есть какими и должны были быть, если бы их делали не взрослые. Но развлечение это мне быстро надоело - предметов, достойных рассмотрения сквозь лампочку в комнате было не столь много, как хотелось бы. И тогда я приступил к самому важному исследованию. Необходимо было узнать, какова эта тёплая, странной формы, прозрачная лампочка на вкус. А вдруг она вкуснее двух килограммов шоколадных конфет? Тогда я не зря пошел на сделку с папой! Как бы то ни было, следовало это проверить. Для начала я попробовал на зуб вытянутую часть. Она была твёрдой, как карамель. Даже твёрже - как засохшая карамель. Попытка лизнуть ни к чему не привела - оказалось, что эта самая вытянутая часть - абсолютно невкусная. Ну что же - памятуя о яблоках и черенках, я проделал необходимые умозаключения и предположил, что весь вкус и аромат прячется в прозрачной части - тем более, именно там рождался свет, что не могло не повлиять на вкусовые характеристики лампочки! Однако кусать было неудобно - прозрачность была крайне скользкой. Оставался один выход - засунуть её в рот целиком, как леденец, и как следует надавить. Я попытался сделать это, и, как ни странно, ничего не получилось - размеры меня (точнее, моего рта) и лампочки слишком разнились. Ну что же, мы лёгких путей не ищем - и я, одной рукой пропихивая лампочку в рот, другой начал изо всех сил разжимать челюсти. За этим занятием (наверняка крайне нелепо выглядевшим со стороны) и застал меня папа. Конечно, лампочка была тут же отобрана, а я - отшлёпан и уложен спать по обвинению в капризности, баловстве и непослушании.
С тех пор я вырос, даже повзрослел чуть-чуть, но меня до сих пор волнует один факт. Это таракан. Дело в том, что через неделю после этого случая у нас дома травили тараканов. И наверняка тот самый таракан, которого я тогда не поймал, погиб. А если бы я его всё-таки изловил, то кто знает - быть может, он стал бы первым в мире дрессированным тараканом, а я, соответственно - первым в мире дрессировщиком тараканов. И мы бы прославились и не знали бы нужды. Вот как оно могло бы быть. А вы - лампочка, лампочка...
читать дальше
А лампочка была большая. И пыльная. Раньше она освещала кухню сквозь кокон оранжевого абажура, но сгорела. Внезапно. С громким таким "Хлоп!", знаете, как обычно они сгорают, лампочки то есть. В это время я сидел на кухне в углу и ловил таракана. А папа мыл посуду. Холодной водой, потому что злой жэк отопление горячее отключил. Когда мне про это рассказала бабушка, объясняя, почему я сегодня не буду купаться (а купаться я очень любил, когда был маленький!), я сразу представил себе этого жэка - такого большого дядьку с лысиной, усами, дубинкой и хвостом селёдки, застрявшим между желтыми редкими зубами. И заплакал. Я тогда был маленький и не знал, что мальчики не плачут, так что, я думаю, это простительно. И меня долго утешали и в итоге дали большую шоколадную конфету. Чуть позже, уже во вменяемом возрасте, я понял, почему взрослыми так настойчиво культивируется легенда о том, что мальчики не плачут - дело в том, что взрослым просто жалко конфет. Так вот, вернёмся на кухню. Лампочка вдруг погасла, и папа от неожиданности уронил хрустальную вазу, которую он в тот момент пытался отмыть от остатков салата, недоеденного гостями. И сказал плохое слово. Тоже от неожиданности. Но очень плохое, хотя и одно. Я его, конечно, не запомнил, а жаль - знал бы теперь, что взрослые должны говорить от неожиданности. А то ваз хрустальных, чтобы ронять, не напасёшься. А ваза, кстати, сказала только "Дзинь!", ну, или что-то типа того - я плохо помню, всё-таки, давно всё это было. Так вот, значит, папа уронил вазу, ваза разбилась, а я заплакал. Потому что в темноте не смог поймать таракана, и тот, испугавшись папиного слова и отнеся его, наверняка, на свой счёт, юркнул в свою тараканью щель вместе с усами и затаился до времени. Итак, папа, совершенно не боясь темноты, верно расставил приоритеты и для начала, после пары минут таинственного шебуршания в условиях ограниченной видимости геройски заменил лампочку. А уже потом взялся за сына. То есть за меня - у него на тот момент был единственный сын, по моим сведениям. Взялся он, значит, за меня и попытался меня успокоить. Но не тут-то было - фиаско в неравной борьбе с тараканом настолько выбило меня из колеи, что ничто, кроме пары килограммов шоколадных конфет, компьютера или костюма Человека-Паука (только чтобы паутину пускать можно было!) не могло мне помочь. Однако папа на то и папа, чтобы находить выходы из безвыходных положений. Он отнёс меня в комнату, посадил на диван и торжественно вручил мне сгоревшую лампочку. И тут-то я понял, что, пожалуй, с конфетами я погорячился. Лампочка была гораздо интереснее. И я приступил к исследованиям, а успокоенный папа вернулся на кухню и возобновил свои манипуляции в отношении грязной посуды. Итак, по результатам органолептического исследования выяснилось следующее. Лампочка тёплая. Значит, может даже, живая. Лампочка не круглая, а странной формы, как будто если бы взяли мяч, приклеили к нему крепко-крепко суперклеем (я однажды приклеил суперклеем кошку к стене, так что продукт испытан!) стакан железный и как следует за него потянули. Вот такой вот формы была лампочка. Ещё она ни капли не светилась (я даже грешным делом сначала подумал, что меня грязно обманули и никакая это не лампочка), зато была прозрачной. Но прозрачность её была нарушена - когда я посмотрел сквозь лампочку на кошку (к тому времени уже давно отклеившуюся, но всё равно сторонящуюся меня), кошка превратилась в такого страшного монстра, что я чуть не испугался и впредь смотреть сквозь лампочку на каких бы то ни было живых существ остерегался. А вот на неодушевлённые предметы сквозь лампочку смотреть было забавно - они становились такими, какими хотели быть - то есть какими и должны были быть, если бы их делали не взрослые. Но развлечение это мне быстро надоело - предметов, достойных рассмотрения сквозь лампочку в комнате было не столь много, как хотелось бы. И тогда я приступил к самому важному исследованию. Необходимо было узнать, какова эта тёплая, странной формы, прозрачная лампочка на вкус. А вдруг она вкуснее двух килограммов шоколадных конфет? Тогда я не зря пошел на сделку с папой! Как бы то ни было, следовало это проверить. Для начала я попробовал на зуб вытянутую часть. Она была твёрдой, как карамель. Даже твёрже - как засохшая карамель. Попытка лизнуть ни к чему не привела - оказалось, что эта самая вытянутая часть - абсолютно невкусная. Ну что же - памятуя о яблоках и черенках, я проделал необходимые умозаключения и предположил, что весь вкус и аромат прячется в прозрачной части - тем более, именно там рождался свет, что не могло не повлиять на вкусовые характеристики лампочки! Однако кусать было неудобно - прозрачность была крайне скользкой. Оставался один выход - засунуть её в рот целиком, как леденец, и как следует надавить. Я попытался сделать это, и, как ни странно, ничего не получилось - размеры меня (точнее, моего рта) и лампочки слишком разнились. Ну что же, мы лёгких путей не ищем - и я, одной рукой пропихивая лампочку в рот, другой начал изо всех сил разжимать челюсти. За этим занятием (наверняка крайне нелепо выглядевшим со стороны) и застал меня папа. Конечно, лампочка была тут же отобрана, а я - отшлёпан и уложен спать по обвинению в капризности, баловстве и непослушании.
С тех пор я вырос, даже повзрослел чуть-чуть, но меня до сих пор волнует один факт. Это таракан. Дело в том, что через неделю после этого случая у нас дома травили тараканов. И наверняка тот самый таракан, которого я тогда не поймал, погиб. А если бы я его всё-таки изловил, то кто знает - быть может, он стал бы первым в мире дрессированным тараканом, а я, соответственно - первым в мире дрессировщиком тараканов. И мы бы прославились и не знали бы нужды. Вот как оно могло бы быть. А вы - лампочка, лампочка...
@темы: шаляй-валяй, чужой_в_моей_голове, всё просто, ребёнки
-
-
01.12.2009 в 19:32-
-
02.12.2009 в 08:31