Я мыслю - следовательно, есть чем.
Есть места, где холодно. А есть, где сухо. В этом месте было и сухо и холодно. Кот потирал лапки и нервно подёргивал усиками. Ему бы, конечно, хотелось уйти, но его заперли. Совершенно нечаянно.
И вот он сидит, ждёт и молчит. Ему гордость не позволяет жалобно мяукнуть.
Мыши скреблись под плинтусом, но не вылазили. Кот сокрушённо вздыхал. Тем временем наступила ночь, а ведь кот сидел здесь с самого утра. Луна мигала в крохотное окошко под потолком, оставляя лунную дорожку серебрянных монет. Кот шагал белыми лапками по ней, и всё придумывал план.
Сначала он попытался поставить одну коробку на другую. Этого оказалось мало. Он поставил ещё одну сверху. Теперь, когда коробки закончились, в ход пошли мячик, дощечка от ящика с апельсинами (она всё ещё пахла ими), треугольная формочка для куличиков и ещё одна дощечка.
И вот, Кот почти достал лапкой до щеколды. Он тянулся, тянулся, мужествонно сомкнув рот.
Внезапной какой-то резкий шум заставил дёрнуться пугливую кошачью сущность. Кот пошатнулся...и упал. Такой шум стоял, что мыши убежали из дома в сад и попрятались под листами клубники.
Кто-то быстро подошёл к двери. Всё расширяющаяся кромка света вынула из обиженной темноты насупленного и горделивого кота. Чьи-то руки его подняли и прижали к себе. Что-то прошептали на ухо. Уложили на мягкую бархатную подушку. Налили молочка и поставили рядом. Чьи-то ноги ушли.
Кот долго ещё сопел, а потом выпил сладкого молока, а потом стал цирковым котом.
И вот он сидит, ждёт и молчит. Ему гордость не позволяет жалобно мяукнуть.
Мыши скреблись под плинтусом, но не вылазили. Кот сокрушённо вздыхал. Тем временем наступила ночь, а ведь кот сидел здесь с самого утра. Луна мигала в крохотное окошко под потолком, оставляя лунную дорожку серебрянных монет. Кот шагал белыми лапками по ней, и всё придумывал план.
Сначала он попытался поставить одну коробку на другую. Этого оказалось мало. Он поставил ещё одну сверху. Теперь, когда коробки закончились, в ход пошли мячик, дощечка от ящика с апельсинами (она всё ещё пахла ими), треугольная формочка для куличиков и ещё одна дощечка.
И вот, Кот почти достал лапкой до щеколды. Он тянулся, тянулся, мужествонно сомкнув рот.
Внезапной какой-то резкий шум заставил дёрнуться пугливую кошачью сущность. Кот пошатнулся...и упал. Такой шум стоял, что мыши убежали из дома в сад и попрятались под листами клубники.
Кто-то быстро подошёл к двери. Всё расширяющаяся кромка света вынула из обиженной темноты насупленного и горделивого кота. Чьи-то руки его подняли и прижали к себе. Что-то прошептали на ухо. Уложили на мягкую бархатную подушку. Налили молочка и поставили рядом. Чьи-то ноги ушли.
Кот долго ещё сопел, а потом выпил сладкого молока, а потом стал цирковым котом.